Вплоть до конца 30-х годов XIX века это живописное местечко Южнобережья называлось "Марсандра" и вызывало интерес путешественников прежде всего необычайно красивыми пейзажами. (Как и многие селения в Крыму, топонимы "Марсанда" и "Массандра" не имеют точного перевода.) Известный ученый, геолог, путешественник Дюбуа де Монпере, обладавший как природный швейцарец чувством тонкого понимания природы, совершив путешествие в Крым в 1837 году, писал, что "во всем Крыму нет другого вида, который по величественности и красоте своей мог бы сравниться с видом на Ялтинскую долину с Массандровской дороги". Главной достопримечательностью тех мест считались тогда сохранившиеся живописные развалины древнегреческого монастыря. П. Сумароков, посетивший Крым в 1799 году, и М. Броневский в своем "Обозрении Южного Берега Тавриды в 1815 году", описывая свои впечатления о Крыме, в Массандре отмечали только эти приметы старины. Сумароков писал, что среди разрушений на сохранившихся "дверях церкви приметны лики, внутри остались полукружие для алтаря, четыре арки, посреди храма вытекает родник, а высокие вокруг деревья означают следы ограды". По словам Дюбуа де Монпере, среди этих больших ореховых деревьев находился самый огромный и старый на всем Южном берегу Крыма вековой дуб. Броневский более подробно описывает это место: "В четырех верстах от Ялты осматривали мы остатки греческого монастыря Св. Иоанна. Стены церкви разваливаются, все прочее обращено в кучу камней и только в полукружии, где был алтарь, приметны еще лики святых. Время и татары пощадили лишь один находящийся в преддверии храма прекрасный ключ, который столь изобилен водою, что, вырываясь из земли, бьет вверх фонтаном и истекает ручьем. Песок кипит на дне, а вода чиста, как кристалл, холодна, как лед". Этот источник назывался Ай-Ян - святой Иоанн, во имя которого была построена древняя церковь ("Рождества Иоанна Предтечи"). Вода в источнике считалась святой, и на протяжении всего XIX века к этому источнику стекались паломники. При этой церкви еще у позднейших греков, живших в Массандре и переселенных в 1779 году к Азовскому морю в Мариупольский уезд, существовала трехдневная ярмарка, на которую, приезжали жители Крыма из разных мест. Ярмарка проходила в день Рождества Иоанна Предтечи - праздника, которому был посвящен храм - 24 июля. После возвращения греков в Крым при Потемкине, в 1796 году, ярмарка возобновилась, но уже 29 августа, в день Усекновения Главы Иоанна Предтечи. До конца XVIII века здесь существовала греческая деревня в 60 дворов. Когда крымские греки были переселены в Мариуполь, деревня перестала существовать. Французский путешественник Монтандон, посетивший в 1834 году Крым, в своем "Путеводителе путешественника по Крыму", изданном на французском языке, отмечал восхитительное местоположение Массандры: "ее леса, ее луга, обилие воды, прекрасный водопад и бесконечное разнообразие диких ландшафтов придавали ей совершенно особое очарование". Она постоянно привлекала внимание путешественников, но дадим возможность высказаться об этом местечке Южнобережья прежде всего его владельцам. После присоединения Крыма к России первым владельцем Массандры стал французский принц Карл Нассау-Зиген (1745-1808). Участник семилетней войны, маршал французской армии, он после женитьбы на польке получил права магната. В 1786 году, сблизившись с Потемкиным, приехал в Россию. В 1787 году был в свите императрицы Екатерины II во время ее путешествия по Крыму. В 1788 году Карл Нассау-Зиген был принят на русскую службу в чине контр-адмирала и назначен начальником гребной флотилии на Черном море. Одержал четыре блестящие, "небывалые" (по оценке современников) победы над турецким флотом, за что был награжден орденом Св. Георгия II степени, получил золотую шпагу и флаг вице-адмирала. За участие в успешном штурме Очакова Екатерина II подарила ему Массандру. В 1789- 1790 гг. он принимал деятельное участие в войне против шведов, командовал Балтийским гребным флотом. В 1789 году разбил шведскую эскадру при Тогенсальме - за что получил Андреевскую ленту и был произведен в адмиралы. В 1790 году, потерпев поражение в сражении со шведами, оставил службу. Близ Немирова ему принадлежало большое личное имение Тынки. О Нассау-Зигене писали, что это был маршал французской армии и адмирал русского флота, французский принц, испанский гранд и андреевский кавалер, польский магнат и русский помещик. "Он имел много качеств, которые создают героя: предприимчивый характер, поразительную энергию и величайшее презрение к смерти..." Подаренную ему Массандру он посетил единственный раз, и восторженно описал жене свое впечатление о ней: "Фруктовые сады этой местности могут дать понятие о райских садах... Природа здесь роскошная. Я выбрал очаровательное местечко, где я построю беседку. Тут я желаю покоиться после моей кончины, чтобы навеки быть поблизости от моря, которое я люблю, в этой прелестнейшей местности". Но этим мечтам не суждено было исполниться: после выхода в отставку, в 1794 году, он покинул Россию. После его отъезда земли Массандры перешли в казну. В 80-90-х годах XVIII века "пустующие" казенные земли в Таврической области отводились помещикам для освоения и расселения крестьян в новом российском крае. Таким образом советник Таврического областного правления, помещик надворный советник Матвей Никитин, сын Смирнова, по его просьбе, согласно ордера "Его светлости Высоко повелительного господина генерал-фельдмаршала Екатеринославского, Таврического и Харьковского генерал-губернатора и разных орденов кавалера князя Григория Александровича Потемкина Таврического" от 21 сентября 1788 года, получил в вечное и потомственное владение порожние земли после выехавших в 1779 году греков в районе деревни Стиле (в горной части Крыма, над деревней Васильевка по северному склону Яйлы). Эти земли, 3 тысячи неудобной и 904 десятины 1425 кв. саженей удобной к хлебопашеству и для населения 25 дворов, получили название дачи "Случайной". А через несколько лет - в 1796 году - ему же было "всемилостивейше пожаловано" еще 1700 десятин земли, смежных с этой дачей, но выходящих уже к Южному берегу, в том числе и деревни Массандра, Никита и Магарач (находящиеся в "чересполосном" владении с жителями этих деревень - казенными татарами). В участок, отведенный Смирнову, входили пахотные земли, сенокосные луга, сады, ячменные и конопляные посевы, виноградники, лесные угодья. С западной стороны этот участок граничил с деревней Васильевка и ялтинским владением помещика вице-адмирала Н. С. Мордвинова "Хорошая пустошь". В 1797 году земля деревни Массандра была обмежевана от всех соседних дач и названа "Богоданной", очевидно, потому, что отличалась от других своими особыми природными качествами. В одном из документов тех лет мы читаем, что вся земля в округе дачи "Богоданной", за исключением нескольких участков, находившихся во владении татар, - "сполна следует по пожалованию принадлежит наследникам господина статского советника Смирнова". Впоследствии Массандра была куплена в казну, а затем, в 1815 году, ее приобрела Софья Константиновна Потоцкая (1766-1822) - красавица-гречанка, женщина с романтической судьбой. Ей настолько нравилось это живописное местечко с удивительно целебным воздухом, что она мечтала основать здесь большой город "Софиеополь". В одном из путеводителей по Крыму в 1834 году сообщалось, что "Марсанда" известна "гигантским проектом, который 15 лет назад был составлен ... графиней Софьей Потоцкой, желавшей заложить здесь основание городу". После смерти Потоцкой в 1822 году дача "Богоданная" перешла по наследству к ее дочери Ольге Станиславовне Нарышкиной (1802-1861), супруге участника Отечественной войны 1812 года, генерал-адьютанта Льва Александровича Нарышкина (1785-1846) - владельца имения Мисхор (двоюродного брата М. С. Воронцова). При Нарышкиной уже в 1824 году в нижней Массандре начинает закладываться парк, который затем формировался под руководством Карла Кебаха, главного садовника Воронцовских южнобережных имений, приехавшего в Алупку в 1825 году. Это прекрасное поместье - как оно воспринималось всеми, кто побывал в нем, - согласно купчей крепости от 16 апреля 1828 года, приобретает у О. С. Нарышкиной графиня Александра Васильевна Браницкая (1734-1783) - мать супруги М. С. Воронцова Елизаветы Ксаверьевны для своей внучки, названной в часть бабушки Александрой. Девочка вскоре умерла (1830), и Массандра перешла к другим детям Воронцовых - Семену и Софье. После того, как в мае 1834 года был учрежден во всех владениях М. С. Воронцова майорат - право владеть Массандрой было закреплено за Семеном, как старшим в роду по мужской линии. В 1830 году имение было обмежевано; в 1834-м - составлен геометрический специальный план этих земель, находящихся во владении "малолетних графа Семена Михайловича и графини Софьи Михайловны Воронцовых". До их совершеннолетия, практически до конца своей жизни (1856 г.), Массандру обустраивал их отец - известный государственный и военный деятель, граф Михаил Семенович Воронцов. Сын русского посла в Англии, он получил там блестящее домашнее воспитание и образование. Вернувшись девятнадцатилетним юношей в Россию, стал участником русско-турецких войн и войн с Наполеоном. Проявил личную храбрость и отличился в сражениях под Смоленском и Бородино. С 1815 по 1818 гг. в чине генерал-лейтенанта командовал русским оккупационным корпусом и Париже. С 1823 по 1844 год был генерал-губернатором Новороссийского края (с 1828 и Бессарабии), а с 1844-го - наместником Кавказа. В 1845 году возведен в княжеское достоинство с присвоением позже титула Светлейшего (1852). В 1856 году он был пожалован в генерал-фельдмаршалы. От своего отца, который с 1784 года безвыездно жил в Лондоне, М. С. Воронцов получил в 1812 году разрешение на ведение всех дел в его обширных имениях. Один из богатейших помещиков того времени, имения которого находились в шестнадцати губерниях России, а количество крепостных достигало 80 тысяч, Воронцов располагал достаточными средствами, чтобы расширять свои владения. С 1823 года постепенно его собственностью становятся участки земли в Крыму: в Апупке, Гурзуфе, Ай-Даниле, Мартьяне, Ак-Мечети, в Коккозах. В 1830-х годах ему принадлежало около двух тысяч десятин земли по побережью Крыма. Свое главное поместье (превратив впоследствии его в майоратное имение) он решает устроить в Алупке - этом чрезвычайно благоприятном по своим природным условиям уголке Крыма. Здесь строится небольшой красивый жилой дом - "Азиатский павильон", как стали его называть из-за декоративного оформления в восточном стиле. У моря вырос "Чайный домик", своеобразное место отдыха у пристани, а чуть выше - прекрасный православный "Храм Тезея". Но главной достопримечательностью Алупки стал грандиозный дворец, своеобразный по архитектуре, восходящей к английским традициям (проект английского архитектора Эдуарда Блора). В течение двадцати лет крепостные Воронцова буквально высекали его из очень твердого местного камня вулканического происхождения - диабаза. Алупка, по мнению Воронцова, должна была стать центром светской и культурной жизни Южного берега Крыма. Ведь к концу 1820-х годов на южнобережье уже насчитывалось свыше двадцати имений русских дворян, многие из которых были родственниками Воронцовых. В Алупкинском дворце предполагалось устраивать приемы, балы, музыкальные вечера, ставить спектакли. Во дворце создавались большие парадные залы, предназначенные для этих целей. Вокруг дворца на 33-х гектарах под руководством немецкого садовника Карла Кебаха разбивался парк, где все должно было услаждать взор. Живописные поляны, природные нагромождения камней - "хаосы", гроты, озера, каскады, водопады, благодаря таланту и высокому художественному вкусу садовников, архитекторов, художников - составили удивительные по своей красоте пейзажи, организующим центром которых стала скалистая вершина Ай-Петри, очертаниями напоминающая развалины древнего храма. Беломраморные фонтаны, скульптуры львов, вазы, скамьи - вписались в придворцовую часть парка. При создании этого дворцово-паркового ансамбля все было подчинено желанию заказчика - сделать Алупку прекрасным местом отдыха среди природы и искусства. Как будто сбылись пророческие слова одного из путешественников по Крыму начала XIX века. Пораженный красотой алупкинского ландшафта, он писал: "Желательно, чтобы вельможа, богач со вкусом купил сии сады и здешнюю красоту природы украсил и раскрыл искусством". Массандре отводилась более скромная роль. Она должна была стать местом летнего отдыха лишь для одной семьи и прежде всего должна была осваиваться как экономическое имение. По межевой книге 1830 года в "бесспорном" владении М. С. Воронцова значилось в Массандре земли 669 десятин 408 саженей. За исключением неудобных мест, одна удобная земля составляла 569 десятин 2089 саженей. К этому времени виноградники в имении занимали всего немногим более 2-х десятин, пашня - 1 десятину, под поселением и огородами значилось 3 десятины. В имении был большой луг (4 десятины) и степь, удобная к пашне. Почти 60% всей территории - около 475 десятин - составляли леса. Хвойные, сосновые - вверху, смешанные, лиственные и кустарники - внизу. Они располагались преимущественно в северной, возвышенной части, в меньшей степени - в восточной и западной окраинах. К Верхней Массандре с ее необычайно чистым воздухом, живописным рельефом, археологическими древностями и крымскими реликтовыми рощами Воронцовы относились как к своеобразному ландшафтному заповеднику. Здесь никогда не использовали лес в хозяйственных целях. Бережно сохраняли дубы и ореховые деревья, из которых многим насчитывалось по несколько сот и даже до тысячи лет. В одном из отчетов управляющего Воронцовскими имениями на южном берегу говорилось: "Имение пользуется из леса только дровами из бурелома и то в незначительном количестве". Лесовозобновление производилось в виде "незначительных посадок на месте бывших каменоломень". Обширные леса и луга Массандры отличали ее от других дач южнобережья. Луга, которые, к сожалению, не сохранились до настоящего времени, поражали своими просторами, свежестью, "своею роскошною травною зеленью и безыскуственной сельской простотой". На русскую знатную даму Олимпиаду Петровну Шишкину, путешествующую по Крыму в 1845 году, огромное впечатление произвел в Массандре большой луг, каких она нигде не видела на Южном берегу. Для оживления этих лугов, по желанию Воронцова, были разведены туры и газели, что стало особенно привлекательным для путешественников. Луга эти сохранялись на протяжении всего XIX века. Уже позже Николай II, любивший на автомобиле совершать прогулки в Массандру, часто привозил сюда наследника Алексея, чтобы поиграть в свежескошенном сене. В своем дневнике в 1914 году Николай II записал: "Поехали в Массандру, погуляли там и возились на сене, приготовленном на площадке Алексея". Но особенно поражали всех леса Массандры. Графиня Горчакова, путешествующая по Крыму в 1882 году, писала: "Я нигде" не видела таких громадных старых орехов, таких темных кипарисов, таких мощных дубов и буков, как в этой части Ялтинского уезда. И когда проезжаешь по лесам Массандры, таинственный мрак, царствующий повсюду, напоминает о священных рощах Галлии, о друических камнях, о дольменах Британии, с последним имеют разительное сходство природные большие серые камни с верхушками, разбросанными около дороги и лежащие в самой чаще леса группами и одиноко. Дорога беспрестанно делает повороты и на каждом из них открывается новая картина, одна прекраснее другой. Кругом шумит густой бор, стволы гигантских сосен обросли вековым мхом, на сучья всползают цветущие грозди белого, как снег, клематиса, пунцовые и зеленые кисти какого-то ползучего растения, крепкие, как железо, темно-коричневые путы старого плюща и винограда, а внизу по корням лесных великанов расстилаются изумрудной сетью безыменные лианы юга, испещренные полевыми цветами, слоем высохших листьев и разноцветными бархатными мхами". В Верхней Массандре, расположенной высоко над морем, особенно остро ощущалось сочетание горного и морского воздуха. Большое количество так называемой "черной" сосны делало воздух здесь особенно целебным. В путеводителях по Крыму тех лет говорилось, что пребывание в Массандровских лесах очень полезно для "грудных" больних, нуждающихся в горном, сосновом воздухе. И этот особый микроклимат, и живописный ландшафт оказывали целительное действие на путников. Княгиня Горчакова вспоминала: "Забываешь, что тут близко море, и вдруг как в фантастической панораме оно выплывает у ног Ваших, выглядывает из лесной просеки, то нескончаемой синей пеленой, то улыбающейся светлой бухтой, обрамленной красивыми веселыми домиками Ялты... Улеглись душевные волнения, отлетели далеко грустные думы, нервы успокоились и мысль, окрыленная общением с природой, радостью, забывает суетность и пустоту обыденной жизни..." Именно в этом благодатном месте Верхней Массандры М. С. Воронцов строит в 1829 году дом, в котором в отсутствие графа располагался управляющий имением. Все имение разделялось почтовой шоссейной дорогой, идущей из Ялты в Симферополь, на две части - Верхнюю и Нижнюю Массандру. Между ними вдоль шоссе располагалась Средняя Массандра. Самой живописной, а местами- дико-величественной была Верхняя, горная Массандра, большей частью занятая лесами. Здесь, у склонов гор, на отроге яйлы, в тихом, уединенном уголке располагалась небольшая ровная площадка, как будто специально созданная для спокойного отдыха. В этом месте и было решено построить господский дом и церковь. Ровная местность дала возможность разбить вокруг дома небольшой парк. Он создавался в ландшафтном, английском стиле, а выше, к горам, переходил в лесопарк. В сентябре 1830 года садовнику Карлу Кебаху, который к этому времени уже много сделал для формирования прекрасного парка в Алупке, по распоряжению М. С. Воронцова была составлена специальная инструкция по озеленению Массандры. В ней предписывалось очистить парк от всех негодных деревьев и высадить новые разные растения, посадить рощу фиговых и гранатовых деревьев, в назначенных местах посадить каштан сладкий, маслины, лимоны, апельсины. Вокруг деревьев предлагалось посадить виноград разных сортов. Во всем парке посеять "разные искусственные травы" и "сколь можно развести плющ". Обращает на себя внимание один из пунктов инструкции: "сделать лес из белой акации и лавров", для чего предписывалось в Гурзуфе "все семена белой акации собрать и посеять в Массандре". В этом, бесспорно, проявились вкусы Воронцовых, у которых и около Одесского дворца, и вокруг загородного Симферопольского дома было много акации. И сейчас еще на территории верхнего Массандровского лесопарка можно встретить и сладкий каштан, и белую акацию, выросшие здесь, очевидно, уже "самосадом" от семян кебаховских посадок. К 30-му году, помимо главного или "Большого" дома, как его называли в то время, было построено несколько служебных помещений. Согласно инструкции, все строения следовало обсадить разными деревьями и виноградом, у Большого дома посадить 10 маслинных деревьев, привезенных из Никитского ботанического сада. В марте 1831 года управляющий имением сообщал Воронцову: "Садовник Кебах прилагает всевозможные старания к успешному выполнению данных приказаний... В Массандре по окончании ныне плантации, которой приготовлено больше предназначенного количества, каковые и еще будут продолжаться. В парке очистка начата, производится планировка с поспешностью для клумб - большим плугом в трех местах Марсандры". К дому была проложена новая большая дорога "среди посадок,- как писалось в одном из путеводителей, - вмещающих огромное разнообразие деревьев и кустарников, привезенных из-за границы". В инструкции для Кебаха предусматривалось и создание в имении фруктовых садов, рекомендовалось выбрать удобные места для разведения фруктовых деревьев, а также крыжовника и смородины. Сады насаждались как в Верхней, так и в Нижней Массандре. Вскоре нижний сад был признан лучшим на южном берегу по богатству фруктовых деревьев и тропических растений. В нем уже к середине 30-х годов был создан "значительный питомник экзотических растений, насаженных так, что гуляя в нем вы считаете себя как бы под тропиками" - такое необычное впечатление он оказывал на путников. Особенно славились в нижней Массандре обширные с цветочным покровом поляны, огражденные насаженными рощами магнолий, съедобных каштанов, кедров, каменных дубов, лавров, мирт. Были спланированы длинные аллеи и групповые посадки темных и тенистых кипарисов всех сортов. Все это дополнялось обширными цветниками и журчащими фонтанами. Но самой примечательной в Нижнем парке стала аллея, состоящая из 900 кустов роз самых различных сортов, заложенная еще Карлом Кебахом. Особенно красива она была в мае, когда розы были в полном цвету. В очерке о Южном береге Крыма за 1838 г. мы читаем: "Угодно вам взглянуть на все это: стоит сойти с лошади или выйти из коляски и вас проводит везде услужливый и вежливый управитель. Впрочем и без него не воспрещается ходить по заведениям". Правда, уже в 80-х годах в имение пускали только по специальным билетам. Билеты можно было приобрести у управляющего. Особо важным посетителям выдавались именные билеты "на вход или въезд верхом в Массандровский нижний парк". Причем оговаривалось, что билет "как именной другому лицу передавать не предоставляется. По истечении года или в случае выезда из Ялты, билет сей просят возвратить". Большие посадки в 30-е годы проводились не только на территории формирующихся парков, преобразовывались и отдельные участки леса. В нижней его части, у подножья гор, прокладывались пешеходные дорожки, ведущие к гротам и живописным скалам, устраивались площадки обозрения и скамьи для отдыха, делались многочисленные насаждения самых разнообразных растений, и лес превращался в лесопарк, с хорошо распланированными аллеями, дорожками, с пробитыми в скалах тропинками. Все это делалось для того, чтобы показать наиболее выгодные места горного ландшафта. Позже, в 60-е годы XIX века, в этом лесопарке были проложены дороги специально для императрицы Марии Александровны, супруги Александра II. Эта часть леса получила название "парк императрицы Марии". К нему была спланирована живописная дорога, которая тянулась на 3-4 версты и делала много поворотов. За каждым из них открывались новые прекрасные виды на горы, море, ялтинскую долину. Среди благоуханий "черной" сосны больная туберкулёзом императрица чувствовала себя значительно лучше, чем в других местах Южнобережья, и часто приезжала в Массандру. Один из авторов очерков о Крыме, С. Филиппов, писал: "Князь Воронцов был художник безусловный! И южный берег (да и один ли он?) ему обязан за "отделку природы". Его "коррижирующий гений" способствовал тому, что все нововведения не только не нарушали гармонию природы, а, напротив, очень органично вносили в нее дополнения, все делалось безукоризненно, с высоким художественым вкусом. Даже в самом "сумрачном, диком, угрюмом и величавом" месте - как называл горную Массандру С. Филиппов в своем очерке "По Крыму"- сказался, по его выражению, "коррижирующий гений" Воронцова: ""дикий хаос камней он облицовал "поправками", которые усилили впечателение природы... Здесь целые горы обломков образовали подземные гроты и темные загадочные галереи. Они вьются странно, фантастично и будто уходят в землю. Они иногда приводят в беспросветную пустоту, где нельзя быть без огня. Зажигая его, вы видите крест, высеченный в скале, каменное сиденье или ложе. Это одна из поправок талантливого корректора... На одной из угрюмых скал... еще недавно стояла дикая коза, изваянная из этого же камня. Конечно, тоже поправка природы и какая остроумная!"" Все имение простиралось от моря к горам версты на 4 и скрывалось "в ущелье, куда можно проехать,- как писалось в одном из путеводителей,- по нарочно проведенной весьма удобной дороге из Верхней Массандры. Тут встречаете вначале прохладную и очаровательную как бы таинственную дикость леса, в глубине его заведены баштаны и птичий двор. Немного далее поражает вас каскад, огромный, бесконечный, ниспадающий в разных направлениях с оглушительным ревом и бешенным кипучим стремлением". Другой путешественник как бы продолжает рассказ об этом водопаде: "Речка Кува, выходящая из трех источников у подошвы Ялты соединяется вместе в углублении долины и потом с шумом падает с каменных утесов, орошает корни деревьев, разливается и опять собирается и падает ниже с высоты нескольких саженей. А потом она уже течет тише и сливается с речкой Дерекой, протекающей Ялтинской долиной. Это массандровский каскад". Помимо этого мощного "Массандровского водопада" имение снабжалось водой еще из трех источников - "Церковного" (вода из него шла в основном на нужды дворца), "Ленивого", "Нового". Эти источники не только обеспечивали водой все имение, но и давали возможность оказать помощь соседке - Ялте. В 1847 году М. С. Воронцов уступил городу часть воды, которая была проведена в городские фонтаны и многие частные дома. Это составило 144 тысячи ведер ежедневного водотока. В том же 1829 году, когда был построен дом в Массандре, первому архитектору Южного берега Крыма Филиппу Федоровичу Эльсону (1793-1867) была поручена разработка проекта небольшой православной церкви. Эльсон получает аванс в 5 тысяч рублей и на развалинах древнего монастыря начинает строительство церкви, посвященной - так же как и существовавшая здесь в древности церковь - Святому Иоанну Предтечи. В июне 1831 года управляющий имением сообщал Воронцову: "Церковь в Массандре приведена к концу, остановка за иконами и церковной утварью". По распоряжению Воронцова иконостас был выполнен мастером Пантелеем Бочаровым, а иконы написаны одесским живописцем Иваном Ковшаровым, который принимал участие в отделке воронцовского дворца в Алупке и Храма Тезея, построенного тем же Эльсоном. Выдержанная в классическом стиле в виде четырехколонного дорического храма, эта церковь - одна из первых православных церквей, построенных на Южном берегу после присоединения Крыма к России, - оказалась самой красивой в то время. Она вызывала неизменный восторг путешественников, называвших ее "изящной", "прелестной". Для того, чтобы зрительно облегчить здание, архитектор поднимает его на невысокий стилобат. 9 ступенек, ведущих к портику, зрительно как бы увеличивали высоту колонн. Удачно найденные, немного облегченные, пропорции всего портика в окружении мощных вековых деревьев, на которых были развешены колокола, придавали строгим формам церкви стройность и изящество. "Если указать на дорическую архитектуру церкви, так идущую к стилю всей местности,- читаем мы в одном из очерков о Крыме,- на колокольню, устроенную на ветвях столетней орешины, вы поймете, как много вкусу и чуткого понимания красоты было у Воронцова". Но, конечно, в этом прежде всего была заслуга архитектора. Эльсон удачно использовал сохранившийся родник, разместив над ним алтарь. Создавалось впечатление, что из-под фундамента церкви била мощная струя воды. Это производило сильное впечатление. О. П. Шишкина писала, что эта церковь ей больше понравилась, чем Алупкинская в виде Тезеева храма. В Массандровской церкви ее поразил источник, который из подвала протекал под каменный свод, где прибита "цепь с ковшом для прохожих. По правую сторону крыльца,- продолжала она,- висят колокола на огромном дубе, около которого, под густой тенью на скамьях могут поместиться слишком 20 человек и вблизи под орешиною около 20". Об ореховом дереве говорилось, что его едва смогут обхватить четыре человека, а волошские орехи на нем могут прокормить несколько татарских семейств в продолжение года. В церковных документах записано: "Церковь домовая Иоанна Предтечи в Массандре построена по высочайшему соизволению на развалинах древней греческой деревни иждивением владельца светлейшего князя Воронцова, заложена 4 мая 1829 г., освящена 29 августа 1833 г. Престол один во именование Усекновения честныя главы Пророка Предтечи и Крестителя Иоанна. Содержится на средства Массандровской экономии". Из этого же документа мы узнаем, что в 1849 году на Южном берегу Крыма было 8 действующих церквей. Протоиерей Массандровской церкви Михаил Матвеевич Молчанов был благочинным над этими церквями. Вскоре Массадровская церковь перестала быть чисто домовой, она принимала прихожан со всей округи. Летом 1834 года даже из Кучук-Ламбата приезжала сюда дочь владельца этого имения Бороздина для совершения обряда венчания с князем Гагариным. На французского маршала Мармона, путешествующего в 1834 году по Крыму и посетившего Массандру, обряд этого бракосочетания произвел большое впечатление. "В числе гостей графини Воронцовой в Массандре была госпожа Поджио, дочь генерала Бороздина (фамилия от первого брака), которая выходила замуж за князя Гагарина. Обряд совершался в прелестной церкви Массандры, только что построенной графом Воронцовым. Я в первый раз видел венчание по греко-российскому обряду: зрелище прекрасное, какое-то провозглашение счастья в будущем, торжество сердца!" Согласно церковным документами, в 1861 году в Массандровской Иоанна Предтечи церкви значилось всего прихожан 237 из 38 дворов. Это были не только жители Массандры (62 человека), но и близлежащих поселков: Магарача - 98, Никиты - 47, Ай-Даниля - 27 человек. Преобладали здесь прежде всего помещичьи крестьяне - 86 человек, купцы и мещане - 67. Даже в начале XX века, когда новые Ялтинские церкви (Иоанна Златоуста и Александра Невского) собирали всех прихожан из окрестностей Ялты, в Массандровской церкви проводились службы один раз в год в праздник Усекновения головы Иоанна Предтечи - 29 августа. В этот день разрешалось народное гуляние до 6 часов вечера и была небольшая ярмарка. В "Очерке Южного берега Крыма", написанного для Одесского альманаха в 1838 году об этой церкви говорилось: "...Осеняемая вековыми грецкими орешинами и дубами, обсаженная оливками и смоковницами, она представляет мирную таинственную юдоль христианства. Живой источник обильной воды истекает из-под престола Божия храма и разливает благословенную силу растительности в южной части Массандры. За оградою церковною устроен фонтан с чашею для утоления жажды проходящих. Против церкви к горной стороне виден дом для священника и несколько домиков в линию для рабочих. От церкви прямо идет дорога под тению дерев к главному дому владельца". Дом, построенный в Верхней Массандре для Воронцова, был характерен для Южнобережных построек, открытых солнцу. Большая галерея, обращенная к югу, создавала ощущение простора. О подобных домах известный краевед Е. Марков говорил: "Не столько дом, сколько галерея, не столько в нем тепла, сколько прохлады". Действительно, в доме можно было спокойно отдыхать в самую сильную жару. Недаром один из современников писал: "Для наслаждения природою вы отправитесь вверх, в горную или Верхнюю Массандру, где виднеется изящный летний домик кн. Воронцова, окруженный коврами цветников, купающийся в зелени лесов, в прохладе горных ручьев. Сюда, под покров Яйлы, спасается от тропического июльского зноя Алупки ее владелец. Там удивительно-громадные, удивительно-старые орехи... В обширных лесах Массандры пробиты живописные, еще совершенно дикие дороги, бродя по которым, вы познакомитесь с поразительными картинами обрывов, обвалов, водопадов и утесов". В другом очерке о Крыме так описывается этот дом: "Здание окружено просторными галереями и молодыми южными растениями, которые напояются с двора фонтаном, устроенным из зеленого гранита. С западной домовой галереи видны: часть Ялты, тамошней бухты и Ореанды". Этот дом был хорошо обустроен, что дало возможность Воронцовым в 1837 году принимать в нем царственную чету - Николая I и Александру Федоровну.